fifht day

Размышления о судьбе венгерского народа из венгерской литературы.


Из венгерской классической литературы становится понятно, что как и любая другая нация - венгры постоянно задумываются о своей судьбе как о судьбе отдельной нации среди европейских и азиатских соседей, а ещё венгры - самокритичны и среди них  даже принято - "прямолинейно о себе самих судить... о том, что в них хорошо, а что не очень, и откуда всё это взялось".

Венгерский писатель Дьердь Конрад (1933 г), в своём популярном романе «Праздник в саду», пишет:

 «Есть венгры храбрые, и есть трусливые, пропорцию я не высчитывал. Есть венгры правдивые, и есть лживые, есть красивые и есть безобразные, великодушные и корыстные, гостеприимные и ненавидящие гостей, добросердечные и жестокие. Работать венгры умеют, как об этом свидетельствуют кое-какие наши успехи и свершения, достигнутый нами уровень. Наш народ скорее проворный, чем трагический. В наших краях настроения изменчивы, как погода и столь же разнообразны».

Писатель Дюла Ийеш в романе «Люди пусты» (1934 г) - отрицает, что «кичливость и надменность характерны для нашего брата», и утверждает, что это чуждо жителям пусты, которые ещё не все венгры.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0

«Люди пуст — это порода слуг», - пишет автор, - "Они, как сами - люди ограбленные, «крадут что ни попадя», движутся с особой медлительностью (реакция на непосильный труд) и относятся с «азиатским бесстрастием» к брани и понуканиям (привыкли). Народ пуст - очень даже умён и обладает отличным нюхом, его историческое чутьё прямо-таки потрясающее. Как всякий умный слуга, он в глубине души жесток, мстителен и в мщении своём не знает границ".

Насколько кротки и покладисты батраки пусты были в будни, настолько буйны по воскресеньям и в праздники. Жизнь пусты оживлялась не смехом, а бранью и драками.
Дрались часто, но свои обиды забывали быстро.

«Им была чужда и кровная месть южан и характерное для северных славян всепрощение с поцелуями и слезами».

Молитву они выговаривают с великим трудом, зато ругательство с привлечением всех святых угодников любой житель пусты выпалит единым духом. Их души раскрываются «только в крайностях азиатски сладостной нежности и азиатски вычурных заклинаний. Влюблённые сравнивают любимую с - фиалкой, жемчужиной, голубкой, а потом вдруг призывают на её голову такие напасти, что и описать невозможно».

Ийеш признаёт, что соседние немецкие сёла, отличались не только большей благоустроенностью и высоким уровнем жизни, но и ещё тем, что там царили мир и тишина.

В своих мемуарах Ийеш, из множества теорий о происхождении венгерского народа предпочитает версию, «согласно которой венгры пришли на территорию нынешней Венгрии не с Арпадом, а ещё с Аттилой в качестве его безропотных носильщиков, а может быть и раньше».

Благодаря смиренному нраву они не были изгнаны или истреблены вместе с гуннами или аварами, а пережили всех правителей и продолжали служить после гуннов - аварам, потом франкам, словом, всем и, наконец, суровым тюркским витязям Арпада.
Из этого покорного, молчаливого, работящего народа, который передал благородным завоевателям всё, что у него было, в том числе и угорский язык, и было создано государство. Во внешнем облике венгров находят монголоидные и даже семитские черты. Ийеш в книге приводит пословицу — «Без ножа мадьяр и за калитку не выходит», а первопричину длящейся вот уже несколько столетий «непостижимой поножовщины» в пусте он ищет «ещё в Азии» и в азиатских корнях жителей пусты.

Настоящим венгром может считать себя и словак, и валах, и еврей.
Петефи тому пример.
Аттила Йожеф говорит о своём происхождении: «....из кунов мать моя, отец мой полусекей, полурумын, коль не румын он до конца… Борьба родов непримиренных и мертвецы, что дали жизнь моей стране, живут во мне, и муки покоренных меня терзают. Всё это во мне…. Румын, татарин, турок и словак — вот в этом сердце».

В романе «Карпатская рапсодия» Бела Иллеш рассказывает, что его отец-еврей был «приверженцем партии независимости и 48 года», противником Габсбургов и ненавидел немцев. Правда, так, как он занимался виноградарством, то «самым подлым врагом человечества считал, пожирающую виноград, филоксеру».

Дядя автора объяснял ситуацию с венгерскостью евреев так:
«...люди, лишённые родины, приобретают родину», а венгры принимают в свою среду евреев потому, что «Венгрия одинока в Европе, у неё нет друзей, нет родни». Были и такие евреи, которые называли себя - венграми потому, что «быть венгром в Венгрии дело выгодное. Стать венгром только из-за этого отвратительно. Но дети этих евреев, рождаются уже венграми и искренне обожают Ракоци и Кошута».